Мы все зависим от случайностей. И трудно поверить в то, что именно она, случайность, неуверенной рукой рисует траекторию моей жизни. Я не хотел признаваться в этом даже себе. Я не хотел признавать себя пораженным и отдавать победу ей, но, теперь, когда я узнал, что она вольна повелевать нами и играть в злые или добрые игры в зависимости от своего настроения, теперь я хочу предостеречь всех от глупой, поверхностной самоуверенности и самонадеянного счастья, такого неверного и обманчивого.

Мы все зависим от случайностей. И трудно поверить в то, что именно она, случайность, неуверенной рукой рисует траекторию моей жизни. Я не хотел признаваться в этом даже себе. Я не хотел признавать себя пораженным и отдавать победу ей, но, теперь, когда я узнал, что она вольна повелевать нами и играть в злые или добрые игры в зависимости от своего настроения, теперь я хочу предостеречь всех от глупой, поверхностной самоуверенности и самонадеянного счастья, такого неверного и обманчивого.

Роман «Государственный палач» знаменитого писателя Сергея Сибирцева можно назвать, пожалуй, одним из самых захватывающих, ироничных и в то же время жестоких произведений в русской литературе на сегодняшний день.

В настоящую книгу вошли избранные работы знаменитого писателя Сергея Сибирцева, его роман «Приговоренный дар», избранные рассказы, сказки, этюды, а также множество материалов о творчестве и жизни автора.

В этой книге представлены избранные публицистические произведения, созданные писателем только за последние четверть века. Их, конечно, было великое множество. Но в этот сборник включены в основном необычные истории из совсем недавнего прошлого, которые печатались в центральных федеральных изданиях. Многие из них выходили в газетах многомиллионными тиражами, другие публиковались в популярных журналах. Беседы, очерки, зарисовки, статьи - разной была по форме подача материалов, однако все они были востребованы временем и имели большой общественный резонанс.

Аркадий Аверченко (1881–1925) – прославленный писатель-сатирик, драматург, театральный критик и редактор знаменитых периодических изданий "Сатирикон" и "Новый Сатирикон".  В книге представлены увлекательные произведения "мастера смеха" из циклов "Чудеса в решете" и "Кипящий котёл", которые вызовут у читателя шквал самых ярких и искренних эмоций.   

Роман-антиутопия всегда рисует мир, где все унифицировано, упорядочено, нумеровано, где нет ни мыслей, ни чувств. Местами ироничный, роман "Мы" - шедевр, который открывает этот жанр. Герой с именем Д-503 ведет конспекты своей жизни. "Логическая мысль" с каждой записью покидает персонажа, потому что он влюбляется. Возлюбленная оказывается участницей подпольного сопротивления, которая мечтает выйти из Единого Государства в дикий, буйный и хаотичный мир живой природы. От множества переживаний Д-503 заболевает - у него диагностируют появление души. Но разве в тоталитарном обществе эта болезнь неизлечима?

В романе внимание фокусируется на методистах, чья довольно незаметная профессия, казалось бы, обрекает их на вечное забвение, чья участь - всегда оставаться в тени тех, кого они призваны сопровождать. Выбор "маленьких" людей" от образования случаен и неслучаен одновременно.

Говорят, мир всегда был с приветом, но сейчас он сошёл с ума окончательно. Оглянитесь вокруг.  

Глобальная эпидемия? Уже идёт.  

Взрывы вулканов и землетрясения? Сколько угодно.  

1457 год. Враги штурмуют замок Мариенбург – столицу Тевтонского ордена. Тевтонский магистр бежит в Пруссию.
1945 год. Советская армия штурмует прусский город Пиллау. И теперь от врага бежит нацистский гауляйтер...

История поздней любви никогда не бывает простой. Пережив череду неудачных романов, Татьяна встречает своего Принца, но судьба решает разыграть настоящую шекспировскую драму. Принц мертв, а в убийстве обвиняют ее, хотя вспомнить подробности трагедии невозможно.  

Сможет ли Татьяна справиться с бесчеловечной машиной российского правосудия, или станет его очередной жертвой? Каковкин не дает однозначных ответов, но заставляет задуматься о том, что на месте Татьяны теоретически может оказаться каждый.

Рассказы и новости издаются в двух книгах "Утопающий во грехе" и "Вернуться, чтобы уйти". Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы - с первых лет своей работы в правоохранительных органах, - а также те, что были созданы в последние годы.

После драматичного разрыва с мужем Лена принимает решение в одиночку отправиться в полугодовое путешествие по России, Испании и Индии.  Несмотря на все испытания, поджидающие её на Пути, она намерена лицом к лицу встретиться с Собой настоящей, принять и полюбить Себя такой, какая она есть.  

"Зелёная зона" продолжает серию хоррор/триллеров, начатую автором романом "Очень тихий городок". История ветеринара, одиноко живущего в доме на вершине холма, и неожиданно оказавшейся в этом доме девушки, несомненно захватит читателя напряжённым сюжетом и его неожиданными поворотами, а кинематографическое видение писателя сделает это чтение особенно зримым.

Порой, глядя в свое отражение, мы не можем разглядеть то лучшее, что есть в нас. Оно разрушает наш целостный образ, нашу идеальную версию себя. И вся жизнь становится лишь безуспешной погоней за миражами.  Может быть, поиск настоящего себя и есть естественное состояние души? Стоит принять этот вызов, чтобы, пройдя многое, наконец-то обрести гармонию и навсегда попрощаться с безысходностью и тоской по одиночеству и себе прошлому?  Яркие и искренние истории сборника "Всему свое время" - это трогательные рассказы о нас, нашей повседневной жизни и общем стремлении к счастью.

Это рассказ о семье Тойми и тех событиях, что оказали ключевое влияние на судьбу ее членов. Говоря о семье Тойми, я имею в виду мать и отца, Сири и Пентти, а также их детей, которые жили во время описываемых событий.

Рассказы и повести издаются в двух книгах "Утопающий во грехе" и "Вернуться, чтобы уйти". Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы - с первых лет своей работы в правоохранительных органах, - а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи.

Герой этого романа - "герой нашего времени", человек, прошедший суровую школу жизни, - после длительных скитаний возвращается домой и оказывается один на один с cypoвой и непредсказуемой для него реальностью, в новой стране, так непохожей на ту прежнюю. Какова же теперь его Родина?

Увлекательная художественная версия исторических событий, которые разворачиваются во время проведения главного процесса человечества, проходившего в Нюрнберге 75 лет назад. Великую историю сквозь невероятную жизнь ее героев с документальной точностью воспроизвел писатель, отдавший долгие годы изучению документов Нюрнбергского международного военного трибунала и лично общавшийся с очень многими участниками этого процесса, проживающими как в нашей стране, так и далеко за рубежом.

Прочитав пьесы Александра Звягинцева, представленные в этом сборнике, вы увидите портрет многоликой эпохи. Большинство из них долгие годы шли на сценах известных московских театров. Другие сейчас ставятся - как в России, так и за рубежом.

Роман Николая Кононова "Гимны" посвящен загадке вочеловечивания. В нашей памяти, то есть в нас самих, набирают силу прошедшие события, возрастает влияние того, что вроде бы исчезло без следа, но каким-то чудом формирует и острит наш сегодняшний смысл.  Чем мельче и незначительнее "удельный вес" минувшего, тем больше его острота и значительность для нас теперешних.

Хабаровский процесс, который прошел над японскими военнослужащими, занимавшимися созданием и испытанием химического и бактериологического оружия на живых людях, с 25 по 30 декабря 1949 года в городе Хабаровске, не получил должной исторической оценки и сейчас мало кому известен, особенно за рубежом.  

Сборник прозаических произведений, так называемых "хроник", известного российского поэта Виталия Пуханова. Эти афористичные "хроники" напоминают не то остроумные анекдоты, не то философские притчи, не то парадоксальные буддийские коаны.

«Глубже!» – книга наблюдений за современным окружающим миром, его обитателями, героями, моралью – сквозь призму едкого, саркастичного, порой жесткого, но неизменно точного взгляда Васи Аккермана.